Банк изменил условия кредитования и сменил директора завода. ВС привлек банк к субсидиарной ответственности

Фабула дела

АО «Дека» — завод, который производил квас «Никола» и «Степан Тимофеевич», энергетик S.O.V.A. На конец 2018 года на заводе работали 600 человек, но в начале 2019-го суд начал процедуру банкротства.

АО «Сити Инвест Банк» контролировало АО «Дека» и иное общество, ООО «Декалитр». АО «Дека» и ООО «Декалитр» заключили договор, по которому из АО «Дека» сделали «центр убытков».

У АО «Дека» было и оборудование, и штат сотрудников, и рынок сбыта, но из-за договора с обществом «Декалитр» должник не получал дохода, а контрагент, имея в штате всего 17 человек, извлекал сверхприбыль из реализации напитков (решение АС Новгородской области от 06.08.2020 по делу № А44-7028/2019).

Суд признал сделку по переводу бизнеса недействительной и взыскал в пользу должника более 250 млн руб. На данном основании против банка и ряда иных лиц было подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности.

Также должник с конца 2018 года не исполнял свои обязательства перед независимыми кредиторами, но с его счета банк списал 51,6 млн руб. в свою пользу. Данную сделку суд также признал недействительной.

В обоснование заявления о привлечении банка к субсидиарной ответственности мы сослались на перевод бизнеса с должника на общество, умышленное лишение должника оборотных средств. Также было искусственно инициировано дело о банкротстве, что в совокупности серьезно ухудшило финансовое состояние должника и повлекло необратимое банкротство.

В настоящем споре нужно было собрать в единое целое множество установленных судами обстоятельств, которые подтверждали контролирующий статус банка и обстоятельства получения контроля над АО «Дека», противоправность действий банка, а также отсутствие у должника признаков объективного банкротства до совершения банком умышленных противоправных действий.

Как банк получил контроль над должником

С помощью нижеописанной схемы банк сумел получить полный контроль над должником.

1. У банка были корпоративные требования к должнику на 1,6 млрд руб. Поэтому он передал все активы в траст, связанный с банком.

2. В 2018 году должник и банк согласовали условия пролонгации кредитов. На основании данных условий банк получил право сменять генерального директора должника по любому, даже устному требованию.

3. В конце 2018 года по решению банка был назначен заместитель гендиректора — Кузьмин В.Л.

4. Позже также по решению банка в АО «Дека» был назначен генеральный директор — Хуравиди М.И.

5. В деле о банкротстве банк противопоставил свои требования требованиям независимых кредиторов. Корпоративная природа требований скрывалась.

6. Требования банка были мажоритарными и обеспечивали контроль над процедурой банкротства.

7. Обязательства перед группой «Сити Инвест Банк» были обеспечены практически всем имуществом группы «Дека». Должник передал в залог все недвижимое имущество завода, 100 процентов акций АО «Дека», все товарные знаки группы «Дека».

На момент подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности суд отказал во включении требований банка в реестр кредиторов (определение ВС от 19.11.2020 по делу № А44-1127/2019).

Отказ в привлечении к субсидиарной ответственности

На первом круге рассмотрения дела суды привлекли банк и ряд других ответчиков к субсидиарной ответственности. Но кассация направила дело на новое рассмотрение.

На втором круге суд первой инстанции снова привлек к субсидиарной ответственности банк и номинального генерального директора должника Хуравиди М.И. Однако апелляция и кассация отказали в привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности.

Вышестоящие инстанции отклонили доводы о том, что банк нанес существенный ущерб должнику, потому что кредиторы не доказали его контролирующий статус. Признаки банкротства наступили не позднее декабря 2018 года, когда должник прекратил исполнять обязательства перед кредиторами, а вменяемые банку действия совершены в начале 2019 года.

При этом в споре о недействительности сделки по переводу бизнеса суд не исследовал причины объективного банкротства АО «Дека», момент его начала и не определил степень влияния сделки на экономическую судьбу должника.

Суды решили, что каждое из вменяемых ответчикам действий необходимо оценивать в отрыве от других, поэтому они не могли повлечь наступление объективного банкротства.

ВС: нельзя искусственно разделять цепочки правоотношений и рассматривать группы сделок в отдельности

Жалоба в Верховный суд

Нами было принято решение обратиться в Верховный суд. В жалобе мы привели следующие доводы.

Довод № 1. Недопустимо искусственное разъединение противоправных эпизодов, вменяемых банку. Мы настаивали на том, что банк реализовал последовательные и умышленные действия, которые повлекли за собой необратимые негативные финансовые последствия для должника. В жалобе мы указали, какие именно действия банка привели к кризису.

С конца 2018 года:

• банк создал «центр прибыли» (ООО «Декалитр») и «центр убытков» (должник);
• банк безакцептно списал 51,6 млн руб. со счета должника. Суд признал это недействительной сделкой;
• банк безакцептно списал 21,2 млн руб. со счета дочерней компании должника ООО «Дека СПб». Суд также признал это недействительной сделкой;
• должник перестал взыскивать дебиторскую задолженность, ликвидная дебиторская задолженность была уступлена в пользу иного общества, подконтрольного банку;
• должник умышленно прекратил исполнять обязательства перед всеми независимыми кредиторами.

В начале 2019 года:

• должник перевел в банк все денежные потоки;
• общество, подконтрольное банку, последовательно инициировало два дела о банкротстве АО «Дека», чтобы получить контроль над процедурой.

В результате должник утратил наработанные годами контракты со всеми покупателями и поставщиками, у него наступил дефолт по кредитным обязательствам и начали наращиваться текущие налоговые обязательства.

Мы обращали внимание суда на то, что все действия банка необходимо было оценивать в совокупности, что соответствует выработанным Верховным судом подходам: нельзя искусственно разделять цепочки правоотношений и рассматривать группы сделок в отдельности (определение ВС от 03.09.2020 по делу № А46-10739/2017).

Довод № 2. Суды неверно интерпретировали вступившее в законную силу решение суда о признании недействительной сделки по переводу бизнеса (решение АС Новгородской области от 06.08.2020 по делу № А44-7028/2019), нарушив ст. 69 АПК (преюдиция).

Нижестоящие суды указали, что спорная сделка в масштабах деятельности должника не привела к банкротству, а следовательно, и к невозможности удовлетворения требований кредиторов. При этом размер убытка несопоставим с размером требований кредиторов и не может быть причиной непогашения требований кредиторов в полном объеме.

Также на момент перевода бизнеса, уже в декабре 2018 года, АО «Дека» прекратило исполнять принятые на себя обязательства по кредитным договорам. Перевод бизнеса состоялся в марте 2019 года.

Нижестоящие инстанции при рассмотрении дела не учли, что в силу прямого указания подп. 2 п. 12 ст. 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также привлекается к субсидиарной ответственности, если после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), которые существенно ухудшили финансовое положение должника (п. 17 постановления Пленума от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»; далее — Постановление № 53).

Также суды, согласившись с причинением должнику убытков на сумму свыше 250 млн руб., должны были не только проверить связь указанной сделки с наступившим банкротством, но и в случае отказа в привлечении к субсидиарной ответственности применить меру ответственности в виде взыскания убытков (п. 20 Постановления № 53).

Кроме того, мы обратили внимание Верховного суда на то, что создание «центра прибыли» (ООО «Декалитр») и «центра убытков» (АО «Дека») стало завершающим совокупным действием, а предшествующие действия объединены общим критерием — полным контролем банка над должником.

Каждое событие не наступало случайно, а было звеном цепочки взаимосвязанных действий, имеющих конечной целью контролируемое банкротство завода АО «Дека».

Факт перевода бизнеса в судебной практике является основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности (п. 28 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 год, утв. Президиумом ВС 26.04.2023; определения ВС от 16.07.2019 по делу № А50-21237/2016, от 25.03.2022 по делу № А40-251185/2017), поскольку носит разрушительный характер для деятельности должника и приводит к утрате возможности ее ведения.

Иными словами, договор с ООО «Декалитр» являлся лишь конечным этапом совокупности юридических и фактических действий, опосредующих формальный перевод бизнеса с должника на иное общество и вывод активов.

Суды необоснованно освободили банк от бремени опровержения презумпции доведения должника до банкротства

Довод № 3. Нижестоящие инстанции не учли свои же судебные акты, которыми оценивалась финансово-хозяйственная деятельность должника до перехода контроля над ним к банку, чем также нарушили ст. 69 АПК. Суд первой инстанции согласился с нашими доводами о том, что до перехода контроля к банку у должника не было признаков объективного банкротства.

Так, мы указали, что суд округа уже проверял действия бывшего владельца должника (постановления АС Северо-Западного округа от 21.03.2023 и от 03.11.2021 по делу № А44-1127/2019). Суд установил, что до того, как банк взял под контроль должника, завод нормально функционировал и мог устранить негативные последствия ухудшения финансовых показателей 2017 года:

• должник занимался продажей прохладительных напитков, эта деятельность — сезонная, что влияет на финансовые показатели. Должник занимал значительное место на рынке бутилированного кваса в России, его чистая прибыль в 2016 году составила 215 млн руб. Кроме того, объем активов должника в 2016 году достиг 2,3 млрд руб. и более чем в два раза превышал объем пассивов;
• в октябре 2018 года АО «Дека» заключило контракт с сетью «Красное и белое» и запустило новую линию по производству крафтового пива;
• должник не заключал убыточных сделок ранее, до перехода контроля к банку.

Банк перекладывал ответственность с себя на прошлых собственников. Но суды не учли, что именно в отношении банка действовала презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделок, которые причинили существенный вред кредиторам (подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве). Банк данную презумпцию не опровергал.

Правила привлечения к субсидиарной ответственности одинаковы для всех

С момента появления гл. III.2 Закона о банкротстве юристы продолжают спорить, можно ли привлекать отдельные категории лиц к субсидиарной ответственности. Особенно остро этот вопрос стоял в отношении самих юристов. Потом фокус постепенно сместился в сторону банков.

Рассматриваемый спор как раз ярко демонстрирует, что суды оценивают не фигуру ответчика, а конкретные действия лица. Если бы на месте банка была другая компания, ее также привлекли бы к субсидиарной ответственности за подобные действия.

Более того, банк привлекли к ответственности из-за наличия корпоративных связей с должником и вывода активов, а не как кредитора, причиняющего вред в процедуре банкротства. Поэтому считать это дело продолжением практики по делам ООО «ВЛПК» (определение ВС от 14.11.2022 по делу № А56-45590/2015) и ООО «РЭМЗ» (определение ВС от 13.06.2024 по делу № А53-32531/2016) не стоит.

В то же время Верховный суд в очередной раз акцентировал внимание нижестоящих судов на необходимости оценки не только недобросовестных действий, но и того, какая модель поведения должна быть избрана в сложившихся условиях. В частности, суд прямо указал, что банк должен был предоставить возможность рефинансирования обязательств перед кредиторами либо привлечь дополнительное финансирование в целях сокращения расходов.

Отдельно нужно обратить внимание на то, что суд также применил редкий п. 9 ст. 61.11 Закона о банкротстве и освободил одного из ответчиков от ответственности в связи с его активной ролью в установлении банка как контролирующего лица. Ранее так называемая сделка с судом применялась в практике довольно редко. Возможно, именно на этот судебный акт будут ссылаться контролирующие лица в целях освобождения от субсидиарной ответственности в обмен на предоставление полезной для кредиторов информации.

Андрей Набережный, главный редактор корпоративного обучения «Актион Право»

Верховный суд привлек банк к субсидиарной ответственности

Верховный суд поддержал позицию Арбитражного суда Новгородской области, оставив в силе определение суда первой инстанции о привлечении к ответственности банка и назначенного им генерального директора.

ВС согласился с нашими доводами об отсутствии у должника признаков объективного банкротства до перехода контроля над ним к банку, что ранее установили суды.

Нижестоящие инстанции должны были исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующих лиц, способствовавших возникновению кризисной ситуации и ее переходу в стадию объективного банкротства.

Сделка является существенно убыточной, если в результате ее совершения должник утратил возможность осуществлять направления хозяйственной деятельности, приносившие ему ранее весомый доход.

Также Верховный суд отметил, что при разумном и добросовестном администрировании возникшие у должника текущие финансовые затруднения можно было преодолеть посредством рефинансирования обязательств перед кредиторами, привлечения дополнительного финансирования, сокращения расходов. Верховный суд согласился с судом первой инстанции, что имело место преднамеренное банкротство должника, реализованное банком через контролируемых им лиц. 

Верховный суд в очередной раз подтвердил, что при банкротстве важны не только юридические конструкции, но и экономическая реальность

Концепция привлечения к ответственности тех, кто фактически управлял бизнесом и принимал решения, доведшие его до банкротства, логична и справедлива. Если лицо контролирует компанию, получает от нее выгоды и использует ее в своих интересах, то и ответственность за последствия ложится на него. Это снижает риски для кредиторов и повышает уровень ответственности мажоритарных участников бизнеса.

Еще один важный аспект — необходимость комплексного подхода к оценке обстоятельств. Верховный суд подчеркнул, что нельзя рассматривать каждое действие контролирующего лица отдельно, игнорируя общую картину. Это делает невозможным установление факта манипулирования активами и постепенного доведения компании до банкротства через цепочку формально законных сделок.

Решение Верховного суда также подтверждает, что привлечение к субсидиарной ответственности возможно не только при классическом контроле через владение долями или акциями, но и при иных формах влияния: через финансовые инструменты или зависимость от кредитования. Такой подход делает регулирование более гибким и защищает права кредиторов в ситуациях, когда контроль осуществляется неочевидными способами. Если лицо принимает решения, влияющие на судьбу бизнеса, оно не должно получать возможность скрыться за формальными схемами и избежать ответственности.

Даниил Наймушин, управляющий партнер юридической фирмы «Один к одному», арбитражный управляющий