Неосмотрительность кредиторов. ВC указал, когда она помешает субординации

Андрей Набережный, главный редактор журнала «Арбитражная практика для юристов»

Требования по договорам цессии находятся в зоне риска, поскольку сторонам сложно подтвердить экономическую целесообразность сделки. Особенно если у суда возникают подозрения в аффилированности цедента и цессионария. В деле № А40-11024/2019 ВС не допустил субординации таких требований, сославшись на неосмотрительность кредиторов цессионария. Рассмотрим ключевые выводы судов.

Фабула дела

АО «КБ „Рублев“» (далее — Банк) и ООО «Доктор Лизинг» заключили 11 кредитных договоров на общую сумму 161,4 млн руб. Банк уступил права по договорам ООО «Омега» (далее — Должник) по договору цессии. В договоре цессии стороны определили размер уступленных прав требования по состоянию на 27.02.2015. Договор цессии не предусматривал, что право требования уплаты процентов, начисленных по кредитным договорам с 28.02.2019, остается за первоначальным кредитором. Также стороны заключили договор ипотеки и договор залога недвижимого имущества.

Спустя два месяца ООО «Доктор Лизинг» ликвидировали в связи с присоединением к ООО «Регионресурс». Через два года после уступки в отношении ООО «Регионресурс» открыли конкурсное производство.

Еще через полтора года конкурсное производство открыли в отношении Должника.

Банк обратился в суд, чтобы включить свои требования в реестр требований кредиторов Должника. При этом Банк тоже впал в банкротство.

Выводы судов трех инстанций

Суды исходили из экономической нецелесообразности заключения договора цессии, поскольку все денежные средства, которые истребовал бы Должник, направлялись бы в Банк за уступаемое право.

Суды указали, что заключение договора цессии является недобросовестным поведением Должника и Банка, направленным на увеличение кредиторской задолженности Должника.

В результате заключения договора Должник получил права требования к ООО «Доктор Лизинг», которое на дату сделки уже не могло погасить долг в размере 161,4 млн руб. Оно имело просроченную задолженность по уплате процентов по кредитным договорам в размере 338 тыс. руб. При этом ООО «Регионресурс» также обладало признаками банкротства, поскольку имело непогашенную в течение трех месяцев задолженность.

ООО «Доктор Лизинг» и его правопреемник ООО «Регионресурс» не погасили задолженность перед Должником, однако он произвел оплату уступленных прав на сумму 48 млн руб. в пользу Банка. Более того, Должник передал бо́льшую часть активов в залог, что не позволило удовлетворить требования его кредиторов.

Банк длительное время не обращался в суд за взысканием задолженности, при этом ежегодно подписывал дополнительные соглашения о пролонгации срока оплаты, не начисляя штрафных санкций и не обращая взыскание на предмет залога.

Суды отметили, что представителем Должника и представителем Банка до его банкротства выступало одно и то же лицо — Гигошвили Э.П.

Таким образом, действия Банка являлись недобросовестными, поскольку в результате совершения сделки увеличилась кредиторская задолженность Должника в нарушение как его собственных прав, так и законных интересов его добросовестных кредиторов.

Доводы кассационной жалобы Банка

Банк не согласился с позицией судов и подал кассационную жалобу в Верховный суд, где ссылался на следующие обстоятельства.

1. Реальный характер договора уступки. Долг уступлен по номиналу. В договоре цессии стороны определили размер уступленных прав требования (основной долг и просроченные проценты) по состоянию на 27.02.2015. К Должнику перешло право требования уплаты процентов, начисленных за пользование кредитными средствами и неисполнение обязательств в последующие периоды. Проценты, начисленные с 28.02.2015 по дату фактического возврата кредитов заемщиком, являлись прибылью Должника.

Стороны ранее заключали подобные договоры — этот факт установил суд первой инстанции. Согласно выписке из ЕГРЮЛ одним из видов деятельности Должника является предоставление прочих финансовых услуг. В связи с этим Должник на постоянной основе осуществлял выкуп задолженности у Банка с целью ее последующего взыскания.

Должник получал существенную прибыль от подобных операций, что установлено в оспариваемых судебных актах:

июнь 2017 года — поступило 12,3 млн руб., перечислено Банку 5 млн руб. (прибыль — 7,3 млн руб.);
август 2016 года — поступило 6 млн руб., перечислено Банку 5 млн руб. (прибыль — 1 млн руб.);
июль 2016 года — поступило 5,1 млн руб., перечислено Банку 4 млн руб. (прибыль — 1,1 млн руб.).

Реальность договора подтверждает также факт частичной оплаты Должником полученных прав в размере 48 млн руб.

Банк представил исчерпывающий перечень доказательств наличия долга. Более того, несмотря на необоснованный перенос бремени доказывания экономической целесообразности, Банк представил дополнительные сведения.

Фактически суды, в нарушение позиции ВС по делу № А68-2070/2016, возложили на Банк обязанность обосновать, какими экономическими мотивами руководствовался Должник при принятии решения о заключении договора. Но Банк и Должник не являются аффилированными лицами, в связи с чем у Банка отсутствуют эти сведения.

2. Платежеспособность Должника. На момент уступки права ООО «Доктор Лизинг» являлось действующим юридическим лицом. Факт последующей реорганизации и банкротства Банк никак не мог спрогнозировать.

Долги ООО «Регионресурс», которые привели к его банкротству, сформировались после заключения договора цессии, что подтверждается документально.

Соответственно, на дату заключения договора цессии ни ООО «Доктор Лизинг», ни ООО «Регионресурс» не отвечали признакам неплатежеспособности. Наличие несущественной задолженности перед Банком на момент уступки также не свидетельствует о неплатежеспособности ООО «Доктор Лизинг». Обратный вывод нижестоящих судов прямо противоречит позиции Верховного суда, изложенной в определении от 25.12.2015 по делу № А18-222/2014.

При этом Должник не заявлял о включении в реестр требований кредиторов ООО «Регионресурс». Непринятие мер для взыскания задолженности по кредитным договорам, полученным по уступке от Банка, является следствием исключительно виновного бездействия руководства Должника.

3. Отсутствие доказательств корпоративного характера взаимоотношений. Суды указали, что Банк фактически аффилирован с Должником. Вывод сделан исходя из двух обстоятельств:

в судебных процессах участвовал один представитель от Банка и Должника;
Банк и Должник заключали и иные договоры уступки прав требований.

Участие одного представителя от нескольких лиц в разных судебных процессах не запрещено законом, не создает конфликта интересов и не свидетельствует об аффилированности доверителей. Установление аффилированности через представителей не предусмотрено ст. 19 Закона о банкротстве.

Представитель от Банка одновременно выступал представителем Должника только в судебном процессе о правопреемстве. Это не создает конфликта интересов, поскольку процессуальное правопреемство было в интересах обеих сторон. При этом суд не анализировал информацию о трудоустройстве Гигошвили Э.П.

Факт длительных отношений между Банком и Должником не является доказательством аффилированности. Согласно выписке из расчетного счета Должник заключал многочисленные договоры и с иными контрагентами.

4. Отказ включать требования в реестр нарушает права кредиторов Банка. В 2018 году Банк признали банкротом. Переквалификация отношений между Банком и Должником в корпоративные, вследствие которой требования Банка не включили в реестр Должника, нарушает права кредиторов Банка, что недопустимо в силу положений ст. 10 ГК.

На момент рассмотрения дела отсутствовал какой-либо контроль (влияние) бенефициаров через данную кредиторскую задолженность. В связи с этим требования заявителей о переквалификации отношений в корпоративные безосновательны и незаконны. Обратный вывод судов прямо противоречит позиции ВС по делу № А40-154909/15.

5. Необоснованное применение ст. 10 ГК. Вывод о злоупотреблении Банком своими правами необоснован. На момент заключения договора цессии у Должника не было кредиторской задолженности. Долги перед другими кредиторами возникли уже после заключения договора цессии. Соответственно, нельзя говорить о злоупотреблении Банком и Должником правами с целью причинения вреда кредиторам Должника, поскольку никаких кредиторов на момент заключения сделки у Должника не имелось.

Позиция Верховного суда

Верховный суд отметил, что конкурсный управляющий обязан действовать в защиту прав и интересов кредиторов. Однако он не привел достаточных доказательств того, что оспариваемые сделки нарушили баланс интересов кредиторов Должника и Банка.

В частности, Банк обращал внимание судов на отсутствие в реестре требований кредиторов Должника требования по обязательствам, возникшим к моменту заключения договоров цессии и ипотеки.

Исходя из принципа свободы договора, в отсутствие каких-либо кредиторов, чьи требования остались непогашенными, Банк и Должник обладали широким усмотрением при выстраивании отношений друг с другом.

После того как информацию о залоге разместили в ЕГРН, контрагенты Должника могли узнать об обременении имущества в пользу Банка и исходя из этого самостоятельно принять решение о совершении сделки или об отказе от ее заключения.

У таких кредиторов не было разумных ожиданий относительно того, что их требования будут погашены за счет заложенного имущества преимущественно перед требованиями Банка или наравне с ними. Несмотря на наличие публично раскрытого залога, они вступили в договорные отношения и предоставили Должнику исполнение. При этом они не вправе переложить последствия своих управленческих решений на Банк, который не действовал в отношении данных кредиторов противоправно.

Более того, суды не учли, что Банк сам находится в процедуре конкурсного производства. Из-за решения о лишении договоров цессии и ипотеки юридической силы правовая защищенность добросовестных кредиторов Банка стала ниже, чем защищенность неосмотрительных кредиторов Должника, что недопустимо.

В связи с этим Верховный суд отменил судебные акты трех инстанций и направил дело на новое рассмотрение.

Таким образом, при рассмотрении вопроса о субординации требований необходимо учитывать осведомленность заявителей о наличии обязательств перед другими кредиторами. Если они заведомо знали о таких требованиях, но вступили в отношения с должником, это помешает субординации.