Ограничение ответственности по договору. Какие условия не признает суд

Стороны часто пытаются включить в договор положения об ограничении своей ответственности. Например, согласовать максимальный размер неустойки или ограничить размер убытков только реальным ущербом. Но свобода договора в данном случае не безгранична. Такие условия не должны мотивировать должника ненадлежащим образом исполнять свои обязательства или вовсе этого не делать. Рассмотрим ключевые ситуации, когда договорную ответственность не получится ограничить.

Умышленное нарушение обязательства

ГК запрещает заключать соглашения об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК). Такие условия ничтожны. Необходимость такого запрета обусловлена тем, что умышленное нарушение обязательства при ограниченной ответственности позволяет должнику извлекать выгоду из своего поведения. В этой связи ВС справедливо отметил, что «полное исключение ответственности должника за неисполнение им обязательства противоречило бы сути понятия обязательства» (определение ВС от 06.08.2020 по делу № А53-34672/2018).

Положение об ограничении ответственности не будет иметь правового эффекта при совокупности двух условий.

1. Соглашение об устранении или ограничении ответственности заключено до нарушения обязательства. Под соглашением суды понимают как условие договора об исключении или ограничении гражданско-правовой ответственности, так и письменный документ, заключенный отдельно от основного договора. При этом суды отказываются квалифицировать как соглашения об ответственности положения договора, согласованные уже после нарушения обязательства должником¹. Логика судов заключается в том, что такие соглашения являются прощением долга, а не оговорками об ответственности.

2. Лицо, ссылающееся на подобное соглашение, нарушило договорное обязательство умышленно. Суды должны исследовать именно поведение должника на предмет умышленности нарушения обязательства, а не формулировку условия². При этом под умыслом понимается поведение должника, которое не соответствует минимальной степени заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства³. Суды трактуют это положение по-разному. Можно выделить два основных подхода:

• умышленно любое неисполнение обязательства, кроме случаев нарушения по независящим от должника обстоятельствам (например, непреодолимая сила)⁴;
• умышленным является нарушение, если должник не принял каких-либо мер для исполнения обязательства⁵. Эта позиция относится, как правило, к неисполнению денежного обязательства.

При первом подходе суды дистанцируются от разрешения вопроса об умысле в контексте нарушения. Наличие обстоятельств непреодолимой силы исключает не просто умысел, а в целом вину за нарушение обязательства. Задача суда заключается не только в определении наличия форс-мажора, но и в исследовании поведения должника на предмет умышленности нарушения.

Второй подход следует признать более справедливым, так как он позволяет установить все обстоятельства нарушения и в полной мере согласуется с разъяснениями высших судебных инстанций.

Так, ВС указал, что «применительно к денежным обязательствам по общему правилу всякая просрочка является умышленной, если должник знает о наличии долга и не исполняет его. Такие факторы, как отсутствие денежных средств, неисполнение обязательств контрагентами, по общему правилу не должны приниматься во внимание по смыслу статьи 401 ГК РФ»⁶. Исполнение денежного обязательства в большинстве случаев зависит от воли должника. Исключением могут быть ситуации, когда он не может осуществить денежный перевод по причине блокировки счетов в результате экономических санкций. При определенных обстоятельствах нарушение должником обязательств из-за третьего лица также может быть основанием для отказа в применении п. 4 ст. 401 ГК к оговорке об ограничении ответственности.

Пример из практики. Суд установил, что поставщик передавал товар покупателю только после внесения авансового платежа. При этом оплата по договору поставки зависела от взаимоотношений покупателя и госзаказчика.
Несмотря на осведомленность о задержке денежных траншей со стороны госзаказчика, поставщик поставил товар покупателю, который не смог его оплатить. Оценивая поведение поставщика на предмет наличия умысла, суды пришли к выводу, что ему было известно о невозможности внесения аванса до тех пор, пока покупателю не поступят денежные средства от госзаказчика. По условиям договора срок поставки не установлен и зависит от срока перечисления аванса. Между тем поставщик самостоятельно поставил товар до внесения покупателем аванса⁷.

В части исполнения неденежного обязательства умысел будет отсутствовать, если должник представит доказательства принятия мер для исполнения обязательства. Например, поиск новых контрагентов, добросовестное уведомление кредитора о невозможности исполнить обязательство и т. п.

В. Божок

Договор ограничивает ответственность арендодателя. Как арендатору взыскать упущенную выгоду

Проценты по статье 395 ГК

На практике возникает вопрос о возможности ограничить размер процентов по ст. 395 ГК.

С одной стороны, проценты за пользование чужими денежными средствами являются мерой ответственности⁸. Закон не дифференцирует право сторон на ограничение ответственности в зависимости от ее вида. Следовательно, начисление процентов по ст. 395 ГК можно ограничить по соглашению сторон⁹.

С другой стороны, по замыслу законодателя ст. 395 ГК призвана защищать пострадавшую сторону от потерь при отсутствии мер ответственности по договору¹⁰. При таких обстоятельствах представляется, что законодатель не хотел допускать возможность полного исключения какой-либо ответственности за неисполнение обязательства.

Верховный суд внес ясность в отношении данного вопроса и пришел к следующему выводу: «Исключение ответственности должника за неисполнение денежного обязательства, предусмотренной положениями п. 1 ст. 395 ГК РФ, в случае умышленного нарушения не может быть обосновано принципом свободы договора, поскольку наличие такого преимущества у одной из сторон договора грубо нарушает баланс интересов сторон, ведь в таком случае исполнитель не получает своевременного вознаграждения за оказанные услуги, однако заказчик не несет никакой имущественной ответственности за время просрочки»¹¹.

Как справедливо отметил суд, полное исключение какой-либо ответственности является необоснованным, поскольку лишает обязательство механизмов, стимулирующих исполнение. В таком случае обязательственное правоотношение полностью теряет смысл, так как допускает произвольное исполнение должником обязанностей по договору.

В этом же определении ВС также отметил, что ответственность по ст. 395 ГК можно ограничить, если не исключены другие меры ответственности. Но в таком случае нарушение должно оцениваться на предмет умышленности.

Исключительная неустойка и убытки

Условие об исключительной неустойке не оградит должника от требования о возмещении причиненных кредитору убытков при умышленном нарушении обязательства.

Как указал Верховный суд, «в случае квалификации судами условия договора об исключительной неустойке как формы ограничения ответственности за умышленное нарушение обязательств такое условие признается ничтожным и применению не подлежит, а по общему правилу восстанавливается право на полное возмещение убытков, которое в силу закона имеет любое лицо, право которого нарушено»¹².

Эту правовую позицию можно распространить и на случаи ограничения размера убытков только реальным ущербом или упущенной выгодой. В одном из дел суд пришел к выводу, что арендодатель имеет право взыскать упущенную выгоду из-за умышленной непередачи объекта арендатором, несмотря на условие об ограничении размера убытков реальным ущербом¹³.

Несправедливые договорные условия

Встречаются ситуации, когда оговорка об ограничении ответственности включается в договор по инициативе более сильной стороны. Впоследствии такая сторона при нарушении обязательства уменьшает свою ответственность при помощи оговорки и получает от этого выгоды.

Регулирование такой ситуации будет различаться в зависимости от правового статуса участников договора.

Ограничение ответственности в договорах с потребителями. Из п. 2 ст. 400 ГК следует, что ничтожным является соглашение об ограничении ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин в статусе потребителя, если размер ответственности определен законом. В основе ограничения договорной свободы в данном случае лежит принцип защиты слабой стороны договора, значимость которого не раз подчеркивал Конституционный суд¹⁴.

Толкование указанной нормы может быть двояким. При буквальном толковании слово «гражданин» можно по смыслу отнести к словосочетанию «иной договор» и прийти к выводу, что норма распространяется и на субъектов предпринимательской деятельности в части договоров присоединения.

При втором варианте толкования слово «гражданин» грамматически соотносится со словосочетанием «договор присоединения или иной договор», что сужает диспозицию нормы до случаев ограничения ответственности в договорах с гражданами-потребителями.

Представляется, что верным будет второй вариант. Законодатель, вводя данную норму, руководствовался целью защитить физических лиц, имеющих статус потребителей, поскольку они не являются профессиональными участниками оборота и не могут оценить правовые последствия включения в договор условий об ограничении ответственности.

Ограничение ответственности в договорах с профессиональными участниками оборота. Вопрос о защите слабой стороны договора в отношениях между предпринимателями попытался разрешить ВАС.

Высшая судебная инстанция указала, что суд с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий может не применять положение об ограничении ответственности должника-предпринимателя только случаями умышленного нарушения договора с его стороны или положение о том, что он не отвечает за неисполнение обязательства вследствие нарушений, допущенных его контрагентами по иным договорам¹⁵.

При этом кредитор должен доказать, что он не мог согласовать другое условие об ограничении ответственности или вовсе исключить подобную оговорку¹⁶.

Таким образом, стороны должны внимательно подходить к формулированию условий об ограничении ответственности и руководствоваться принципом зеркальности условий договора.